Культ семьи – одна из основ, на которой держится всё израильское общество, и это заметно сразу невооруженным глазом: повсюду много детей, папы везут коляски, а мамы несут младенцев на спинах или животах, на каждый сквер по новенькой площадке с качелями, а в каждом кафе или ресторанчике сидят малыши на своих специальных стульчиках и, кажется, никому особо не мешают.

«Детский вопрос» в Израиле решается просто – детей в семье должно быть столько, на сколько у родителей должно хватить сил, денег и здоровья, чтобы их воспитать родить и воспитать. А уж дальше, в рамках этих несложных ограничений, чем больше – тем лучше. Детей здесь очень любят, и им дозволено буквально всё. Закон в Израиле — всегда на стороне ребенка. Не только по установкам, давно сложившимся в обществе, но и по закону (чтобы помочь принять «правила игры» новым членам этого общества) детей ни в коем случае нельзя бить (в том числе таскать за уши), нельзя запугивать, третировать, обижать, потому что все это является формами насилия. «Никто не имеет право бить тебя, причинять тебе боль и страх», — постоянно говорят воспитатели детям. Поводом обратиться в полицию и наказать родителей могут стать обыкновенные синяки, характерные для щипков или ударов.

И всё же, при своей всепоглощающей любви к детям у обеих, «еврейская мама» и «израильская мама» – это, конечно, две большие разницы. Израильские матери не будут опекать своего сыночка до его старости. Они четко знают, что семья должна быть опорой – не только для детей, но и для родителей, поэтому в 18 лет ребенок должен уйти служить в армию, а дальше — в открытое плавание. В этот период ребенок взрослеет, учится брать ответственность, и в зрелом возрасте начинает помогать своим родителям, а не сидеть на их шее – такого «израильская мама» просто не допустит! Если в студенческом возрасте (после 23-25 лет) израильтяне продолжают жить с родителями, а не снимают квартиры сами или в компании своих друзей, то очень вероятно, что они работают в крупных фирмах на гарантированных окладах и просто временно экономят, чтобы в обозримом будущем приобрести уже собственное жилье.

Семья – вот основная ячейка израильского общества. Получается, что израильтяне куда менее восприимчивы к растиражированной в нашем мире идее потребления и философии глянцевой культуры, чем прогрессивный Запад. Поэтому и привлекательность долгих и надежных отношений, большой семьи и «домашнего счастья» у них куда выше. Возможно, отсюда же вытекает и нелюбовь израильтян к анорексично-худощавым моделям, образ которых никак не вяжется с образом матери, а спортивные загорелые мужчины, которые с гордостью везут перед собою детские коляски, сами становятся национальной гордостью.

Израильтяне с большим уважением относятся к традициям, и все главные праздники в году обязательно отмечаются в кругу семьи. На протяжении столетий семья позволяла сохранить и приумножить традиции еврейских праздников. А сегодня уже можно с уверенностью говорить и о том, что, в свою очередь, соблюдение этих традиций ответно укрепило семью. Как сказал однажды еврейский писатель Ахад hа-Арн, «не столько евреи сохранили Шаббат, сколько Шаббат сохранил евреев». Каким образом? Проводя каждую неделю как минимум несколько часов (время, которое длятся молитвы и трапеза) в близком кругу семьи, неизменно узнаешь историю своих предков, своего рода, своих корней – надо ведь о чем-то говорить! Так эти истории, а с ними традиция и верность корням, переходят из поколения в поколения, и до сих пор живут в современном Израиле.

Анастасия Цветаева, актриса

С моим израильским мужем мы познакомились на нейтральной территории — все началось с курортного романа, который перешел в интернет, а потом перерос в крепкую семью. Если сравнивать с москвичами, которые меня окружали, то израильские мужчины отличаются буквально во всем! Для них на первом месте – семейные ценности. Ни в каких других культурах я таких не встречала. И внешне они куда приятнее глазу, чем московские «мачо», потому что в одежде предпочитают комфорт и уместность лейблам.

Мой муж, он просто прекрасный отец. С удовольствием нянчится с ребенком, не стесняется этого, и со старшим (от первого брака) тоже, да и вообще любит детей.

Мы дома соблюдаем и уважаем все традиции: я теперь отмечаю еврейские праздники, а он – российские. И едим мацу, и наряжаем ёлку. Мы друг другу не запрещаем и не заставляем —  мы вместе, а не друг против друга.

У меня даже стереотипы всякие про евреев, навеянные анекдотами, сразу развеялись, когда я встретила мужа. Ничего общего он с ними не имеет.

Ася Фикс, сценаристка

Типичная израильская семья сегодня складывается после тридцати. До этого возраста среднестатистический израильтянин об этой сфере жизни даже не задумывается. Он, как и все его сверстники, проходит армию, потом зарабатывает на свое первое кругосветное путешествие, отправляется в него, потом снова зарабатывает — на учебу, учится… На самом деле, до магических тридцати, с точки зрения израильского общества, человек еще слишком молод, он проходит этапы взросления, и любая свадьба или ребенок будут только мешать рослому деточке развиваться дальше. Время до тридцати нужно потратить «на себя», а вот сразу после следует начинать искать себе партнера.

Подход к поискам второй половинки может быть самым разным, но их все объединяет одна цель – нарожать как можно больше детей в как можно более сжатые сроки. Среди израильских мам ходят шутки о том, что сейчас «модно» рожать детей по цепочке: сначала первый,  через год-полтора второй, еще через пару лет третий, и выдохнула, миссия завершена, теперь наконец-то  можно сосредоточиться на их воспитании на ближайшие восемнадцать лет, чтобы в день совершеннолетия, с чувством выполненного долга, сдать дитятко в армию.

Если наблюдать за такими семьями изнутри, создается ощущения гармонии и равноправия полов. Люди после тридцати в достаточной степени изучили себя, свои потребности, свое умение идти на компромис, цели и идеалы. Появление детей редко бывает случайным, обычно они — желанный итог брака, причем у родителей уже есть четкие взгляды на воспитание, миллион раз обсужденные между собой. Он вообще не умеет готовить, она ненавидит мыть посуду; он покупает посудомоечную машину, она печет запеканки и варит супы, чтобы хватило на неделю; она подстраивает свой рабочий график под детский садик, он выделяет пару часов в неделю для «dady’s time». И никаких споров, ссор и недосказанностей — все прозрачно. Недостатком осознанного создания брака после тридцати может оказаться нежелание человека, привыкшего к независимости и удовлетворению только своих желаний, впускать в размеренную жизнь кого-то нового. Не берусь рассуждать о процентном соотношении холостяков «за сорок» в Израиле, и сложно сказать, каким будет будущее этих «зрелых» молодых семей, но хочется верить, что разводов будет еще меньше, а счастливых детей – еще больше.

Наталья Каневская-Натив, дизайнер, художник по костюмам

В подходе к воспитанию детей в Израиле и России объективно существует огромная разница, хотя с обеих сторон всегда найдутся мамы, у которых все будет с точностью до наоборот. В Израиле дети с рождения становятся полноправными членами семьи. Конечно, старшие заботятся о младших, но семья —  это такой организм из нескольких поколений, дышащий одними и теме же традициями и привычками. Израильскому ребенку можно всё, если только это не опасно для жизни, в отличие от классичесского «русского воспитания», которое предусматривает длинный список вещей вредных или просто неприличных. В обеих системах есть свои плюсы и минусы: российские дети воспитаннее, аккуратнее и взрослее, а израильские — безбашенные, шумные и неуправляемые, но по-детски наивные, абсолютно свободные и не боятся открыто показывать свои чувства.

Сейчас я со всей своей израильской семьей живу в Москве. Признаюсь, я — не самая терпеливая мама на свете, но, когда порой слышу, как на детских площадках мамы жестко и унизительно отчитывают своих детей, у меня сердце кровью обливается, хочется самой схватить этого ребенка, обнять и пожалеть. Кажется, что дети мешают им жить. У нас в семье практикуется скорее израильский подход в воспитании, который здесь часто встречает критику со стороны. В неведомый мне «список запретов» входит, например, «не бегай, а то вспотеешь», «не строй рожи», «не испачкайся», «не ори», «не размахивай руками», «не прыгай в лужу» и т.д. А мне всё-таки кажется, что ребенок на прогулке как раз должен бегать, прыгать, копаться в земле, валяться на траве —  в общем, делать все, что помогает ему познавать мир и выплескивать энергию. Конечно, после таких прогулок мою дочку хочется целиком запихнуть в стиральную машинку, но между чистыми колготками и свободным не закомплексованным человеком мы с мужем выбираем второе.

Екатерина Шахар-Белик, специалист по связям с общественностью

Переехав жить в Израиль, я сразу же оказалась в среде настоящих израильтян, не имеющих отношения к русскоязычным иммигрантам. И практически сразу меня, приехавшей из «антисемейной» Москвы, тронули до глубины души большие израильские семьи, несметное количество детей и обаятельные папы, гуляющие тут и там с колясками. Все друзья моего мужа, наши соседи, а также бесчисленные родственники с первой же минуты встречали меня с ошеломляющей теплотой, так что уже после 10 минут общения, я чувствовала себя почти родственницей каждому из них. А затем начинался следующий, требующий колоссального буддистского терпения, этап наших отношений. Помимо града вопросов о моей персоне и подробностях знакомства с мужем, меня испытывали на прочность отсутствием какой-либо деликатности – каждый не поленился поинтересоваться, хочу ли я ребенка, хочет ли этого мой муж и почему я до сих пор не беременна! В такие моменты я думала, что незнание иврита мне сейчас даже на пользу. Наши соседи, например, выражали заботу, интересуясь где же мы обустроим детскую комнату в нашем небольшом доме. Все это вызывало у меня недоумение чувство дискомфорта. Спустя полгода, к счастью, разговоры поутихли, но время от времени я все равно слышу от членов и друзей моей новой семьи, если рядом оказывается беременная женщина или младенец: «Ты следующая», после чего я обязана сказать «Аминь». Принять и привыкнуть к подобным бесцеремонностям, пусть и сказанным от чистого сердца, мне, правда сказать, до сих пор не под силу.

Эстер Кац, PR-специалист

Самое главное в детском образовании в Израиле среди репатриантов — это решение родителей о том, какую социальную нишу они сами хотят занять. В Израиле можно жить диаспорой, то есть общаться в основном с русскоязычными людьми и отправлять детей в «русские» школы, что для них считается путем психологически щадящим, или выбирать интеграцию — не селиться в городах или районах, где живут русские, и отправлять детей в сад или школу, где на русском не говорит никто.

Мы приехали в Израиль, когда Еве было 4 года. Мой гражданский муж — француз-мароканец — репатриировался 8 лет назад. Я пошла по второму пути: моя дочь пошла в садик, где не было ни одного русскоязычного ребенка, и ни один воспитатель не говорил на русском. Когда я поняла, что ей тяжело, потому что экстраверту без языка влюбить в себя всех окружающих невозможно, а без этого не жизнь, а сплошные страдания, я нашла подготовительную школу с уроками иврита для детей и арт-психолога, тоже русскоязычного. С их помощью через полгода Ева заговорила свободно, и поход в садик стал радостью.

Сейчас Еве 6, и через неделю она идет в первый класс — «кита Алеф» — хорошей тель-авивской школы Бальфур. Распределением детей в школы и сады занимается отдел образования в муниципалитете города. Решить вопрос напрямую со школой, обойдя муниципалитет, невозможно. Тут, в борьбе с израильской бюрократией, помогает принцип «не мытьем, так катанием». Писать письма, жалобы и апелляции на решения муниципального отдела, прилагать копии многочисленных документов, объяснять искренне и со слезой, почему вам нужна эта, и только эта школа — действуют любые методы.

Занятия в школе и саду заканчиваются рано, в среднем в 13.00. Есть продленка, которая стоит от 250 долларов в месяц, и тогда ребенок будет занят до 16.00. Опаздывать за ребенком нельзя — это страшное преступление. Вы можете даже не заплатить вовремя, но если воспитатель задерживается из-за вас, лекция на лишних полчаса в достаточно резкой форме гарантирована.

Основное отличие пост-советского и израильского образования состоит в том, что в Израиле детей любят, а в России — учат. Позитивный аспект состоит в том, что ребенку, любому, с любым уровнем интеллекта и чувствительности, будет комфортно. Страх как мотивация и  неизменный спутник ребенка, проходящего через систему советского образования, в Израиле сведен к минимуму или отсутствует вовсе. Вашего ребенка будут обнимать, целовать, а если и ругать, то по-доброму. На родительском собрании присутствуют только родитель,ученик и учитель, все проблемы решаются приватно — никаких публичных распятий у доски.

Чем отличается школьная программа? До 4 класса все дети должны уметь читать, писать и считать. Программа по сравнению с российской —  щадящая, и для новых эмигрантов с детьми школьного возраста это очень удобно. Не нужно переживать, что класс ушел вперед, а «мой ничего не понимает». Скорее всего, то, что изучает класс сейчас, он уже изучил в прошлом году, и есть время сосредоточиться на языке. Серьезная  учебная нагрузка начнется в 7 классе, при переходе из младшей в среднюю школу.

Как и в России, большинство детей после школы посещают дополнительные занятия, — спорт, искусство, танцы. Частных преподавателей — в избытке, берут они от 20 долларов в час и выше. В среднем бюджет на образование одного ребенка с учетом школы, продленки и двух-трех кружков составит от 4 до 6 тысяч долларов в год.

Зела Рутенберг, консультант по туризму

Чем интересна израильская семья, так это тем, что в каждом доме еще остались традиции, которые пришли из тех мест, откуда приехали предки. Особенно это чувствуется на семейных торжествах. Например, выходцы из восточных стран перед свадьбой устраивают традиционный обряд хны, а любой праздник для выходцев из восточной Европы не пройдёт без куриного бульона с клёцками.

Предки моего израильского мужа приехали из Польши в 30-е годы. Вначале жили в районе Гиватаима, где в те годы выращивали коров. Потом крупная молочная компания «Тара» скупила все фермы, и про сельское хозяйство там позабыли. Отцу моего мужа Амира тогда было 17 лет, и он решил что всё-таки привязан к земле. Так он переехал в киббуц, там встретил нашу бабушку, женился, и так и не вернулся в город. Амир родился в киббуце. У него трое братьев. В киббуцах детей в семье обычно больше, чем в городе, и уж точно больше, чем у нас, выходцев из России. Я, честно говоря, не знала в Питере ни одной семьи, в которой было больше двоих детей, да и с родственниками мы мало общались.

Сегодня никто из братьев в киббуце уже не живёт, зато в праздники по-прежнему принято собираться всем вместе у родителей. Стол получается огромный: четверо сыновей с жёнами, восемь внуков, а я ещё и свою маму привожу! А вот дни рожденья у них справлять как-то не принято, иногда даже забывают позвонить, поздравить, что для меня странно, потому что у нас день рожденья был самым главным праздником.

Алона Гебер, специалист по PR и рекламе

Почему выбор пал на настоящего «сабара», и в чем особенности израильской семьи? Мы оба — не то, чтобы религиозные, но соблюдающие традиции, и при этом каждый это делает немного по-своему. Для меня, например, важно зажечь свечи в субботу, при этом не имеет значение, когда это это сделать (до или после шаббата), Алону же (моему жениху) важна точность в этом вопросе, ведь именно так было в его доме. Ровно за несколько минут до наступления шабата все девушки берут спички, и тем самым отмечают, что шабат наступил. Как мы справляемся? Если у меня получается, то я с удовольствием делаю это вовремя, если же, по какой-то причине, не получилось, то зажигаю, когда появляется возможность.

Еще один такой момент связан с едой, а вернее с ее приготовлением в шабат. Алон не зажигает огонь после наступления шабата, а это значит, что в пятницу надо все успеть приготовить не только на вечер пятницы, но еще и на следующий день! А ведь это не всегда просто, если речь идет о зимнем времени, когда шабат заходит уже в 15:30! Сами понимаете, пятница — это день для “супера” (супермаркета — прим.), моря, каких-то мелких дел, а иногда и работы.

Но вот тут проявляется его особенность «израильского мужа». Достаточно сказать, что у меня есть какие-то планы (не важно, будь то работа или встреча с друзьями), и я не успеваю приготовить, всё автоматически ложиться на его плечи. Я никогда не чувствовала, что от меня чего-то ждут, или я чего-то должна.

Другое дело с этикетом.. Понятия “израильтянин” и “этикет” зачастую не особо между собой cвязаны/ Например, если парня? готового открыть перед девушкой дверь? еще можно как-то найти (хотя и предупреждаю, что непросто), то открывающего дверь автомобиля практически невозможно! Но не отчаивайтесь! Их всему можно научить. Вот только Он должен быть готов к странным взглядам со стороны других мужчин, восторженным вздохам девушек, уверенных, что я нашла единственного джентльмена в Израиле, и ободрительным кивкам мамы и сестры.

Как-то я услышала, что израильтяне не умеют ухаживать… Ух, и как же вы ошибаетесь! Мой будущий муж не только стал для меня лучшим другом, человеком на которого я могу надеяться в любой ситуации, но и тем, кому среди дня я могу отправить сообщение «люблю» без всякого на то повода, а, вернувшись вечером домой, обнаружить посреди комнаты палатку со свечами и изображением луны на стене.

Мы разные, иврит — не мой родной язык, и есть куча фильмов и книг, которые мы не можем обсуждать, но….Я влюблена, и каждые несколько месяцев заново чувствую «бабочек в животе», его семья стала и моей, а иногда мне кажется, что меня они полюбили даже больше чем его самого. Мы отрываем друг для друга новый мир, культуру и наслаждаемся свободой выбора, которая позволяет нам оставаться самими собой. Вряд ли уже можно сказать, что я «настоящая русская», а он ведет себя как «коренной израильтянин», ведь мы становимся чем-то одним. Наверное, это и есть израильская семья.

Материал подготовлен для журнала “Москва-Тель-Авив”